Армен Джигарханян рад всему, что произошло с ним за год — прекрасная мотивация

Народный артист СССР рассказал в эксклюзивном интервью, как он сейчас живет и какие уроки извлек из прошедших семейных неурядиц.

Театр под руководством Армена Джигарханяна открыл 23-й сезон и готовится к премьере спектакля «Мольер» по пьесе Михаила Булгакова. В эксклюзивном интервью народный артист СССР рассказал, как он сейчас живет и какие уроки извлек из прошедших семейных неурядиц.

Армен Борисович бодро вошел в новый сезон. Чуть свет, уж на ногах. Каждый день он приезжает в театр, смотрит из зрительного зала за ходом репетиций. Подробно разбирает сцены с артистами и режиссером спектакля «Мольер» Сергеем Виноградовым.

На здоровье не жалуется, прекрасно выглядит. О прежних женах и пережитых трудностях не вспоминает. Вообще всякие сантименты – это не про него. Он даже в театральные приметы не верит.

— Не верю и не соблюдаю никаких примет. В театре считается, что нельзя стричься перед премьерой. А я, наоборот, и стригусь и бреюсь. Приметы — это ерунда. Надо идти и работать, — убежден Джигарханян. — Артисты, которые сейчас репетируют спектакль, делают это очень хорошо. Я ими доволен. Это очень сложно — на ваших глазах становиться другим человеком. Перевоплощаться.

Когда-то я пробовал это проделать в Америке. Было у меня такое желание. Был период, когда я очень часто ездил в Америку. Думал, что уеду туда навсегда. Там, в Далласе, был профессиональный театр. Я хотел в нем работать, если не артистом, то режиссером.

Это очень удобно: поработал там, вернулся в Москву. Наивно надеялся, что со временем буду говорить по-английски почти без акцента. Но ничего не вышло. Не получилось даже спектакль поставить. Знаешь, почему не получилось? Дело даже не в языке. У американцев абсолютно другое мышление, иные радости и горести. Мы и они — очень разные животные.

— Почему вдруг про Америку вспомнили?

— Вот посмотри — интересная вещь: по национальности я армянин, большую часть жизни прожил в России, а конкретно — в Москве. Потом была Америка. Что дальше? Надо куда-то двигаться. Куда? Я не знаю… Когда пятьдесят лет назад приехал в Москву из Еревана, кто-то из моих друзей посоветовал мне поменять фамилию.

То ли для благозвучия, то ли еще для чего-то. И придумал такой вариант. Джигяр по-армянски означает печень, печенка. Мой друг говорит: будешь Печенкиным или (по окончанию моей фамилии) Ханом.

— А хан как переводится?

— Хан так и есть хан. Начальник. Будешь Армен Хан. Или Армен Печенкин… Потом выяснилось, что и «благозвучная» фамилия не имеет значения. В актерской профессии нет ничего постоянного. Нет константы. Это ежедневный процесс.

Мне сейчас 82 года. Я выхожу на сцену и каждый раз начинаю все сначала. Театр — очень опасное занятие: нужно каждый день доказывать, кто ты: Вася из художественной самодеятельности или все-таки Джигарханян. И я — говорю тебе без кокетства — до сих пор не знаю: кто я — Вася или Джигарханян?

— Говорите «без кокетства»? Вы выходите на сцену, и публика сразу начинает аплодировать…

— Это очень нехорошая вещь, когда ты еще ничего не сделал, а тебя встречают овациями, как Сталина на Мавзолее. Поверь, очень плохое ощущение возникает у артиста. Ты должен соответствовать ожиданиям. Однажды я играл очень сложную пьесу.

В этот день мне дали звание народного артиста СССР. Мои коллеги по театру им.Маяковского решили меня поздравить прямо во время спектакля. И стали хлопать из зала, из кулис… Это отвлекало, сбивало, чуть не забыл роль. Я — на сцене, не понимал, что происходит. Хуже этих хлопков ничего не было.

— В одном интервью вы сказали, что ваше кредо: несмотря ни на что, удивляться и радоваться жизни. Раз так, что вас удивило больше всего за прошедший год? И удается ли вам продолжать радоваться жизни?

— Обязательно: продолжаю удивляться и радоваться. За этот год я научился хорошо жить. И расскажу тебе секрет, как это делать. Если хочешь хорошо жить, надо сильно себя полюбить. Это моя формула.

— А раньше вы себя не любили?

— Раньше я считал: прежде думай о Родине, патом о театре и в конце о себе.

— Где провели лето?

— В Москве. Я живу на Арбате, в своей старой квартире. Часто гуляю по арбатским переулкам. Некоторые жалуются на жару в Москве, а я люблю жару. Я — южанин.

— Как же вы гуляете, когда вас каждый прохожий узнает?

— Ну и что? Через полчаса начинаешь привыкать к тому, что тебя узнают. Я сижу на лавочке, кто-то проходит мимо, здоровается. Есть доброжелательные, спокойные люди. С ними приятно перекинуться словом. Ты привыкаешь к тому, что ты клоун. Я пошел работать клоуном, даже специально учился на эту профессию в театральном институте. Это была цель моей жизни.

— Если начать все сначала, выбрали бы какую-то другую профессию, например, профессию бизнесмена?

— Нет, в бизнес точно бы не пошел. Всегда теряю деньги, потому что считать их не умею. И ничего бы в своей жизни не поменял.